[Ilwen]

Казнь

Кастамир приказал убить Орнендиля, сына Эльдакара, взятого в плен...

Эпизод из гражданской войны в Гондоре.

Он не знал, как его привезли в город, кто позаботился о ранах – да и заботились ли о них? Он очнулся здесь, в темноте и тишине, в затхлом каменном мешке, и сразу пожалел, что тот удар не оказался смертельным. Он пошевелился – звякнули цепи. Тело повиновалось еще плохо, но через время боли он понял, что скован по рукам и ногам и прикован к стене. Надежно.

Раны, кажется, снова открылись, и его охватила слабость, потом полубред. Шум реки. Звон стали. Солнце в туманной дымке, неожиданно прорвавшийся луч играет на поверхности воды. Но следить за ним некогда, враги наступают, и их много, очень много. Хуже всего то, что это не орки и даже не люди востока. Это гондорцы. Соплеменники. Родичи. Друзья.

Хотя нет, на самом деле ни одного друга на Той Стороне нет. Откуда? Все друзья остались верны Эльдакару, все они встали за него. Но их было мало. Юность на Севере не прошла даром, приехав в Гондор, молодой сын и наследник Валакара нашел на родине отца, по большей части, косые взгляды и злые шепотки. Чем меньше оставалось сыновей Нуменора с более или менее чистой кровью, тем более высокомерными и гордыми они становились. Что им какие-то коневоды Рованиона – дикари, не лучше каких-нибудь вастаков! И как это наследник Элендиля мог запятнать себя браком с женщиной из них? Валакару чуть не прямо предлагали вернуть жену-северянку и их сына обратно к Видугавии и жениться второй раз, на женщине с «чистой кровью». Даже отвращение к многоженству уступило дорогу отвращению к такому «неравному браку». Уж лучше пусть король имеет две жены (дело немыслимое!), чем передаст трон полукровке.

Валакар никого не вызывал на поединок и не отсылал оскорбителей в дальние провинции, но шепотки скоро смолкли – по крайней мере, в столице. Валакар был истинным наследником Элендиля и мог заставить людей повиноваться. Только Кастамир, Капитан Гондора, никак не мог успокоиться. Он интриговал и настраивал людей против Короля, хотя при его жизни это не принесло никаких плодов. Но после смерти Валакара Кастамир смог восторжествовать. К нему примкнуло множество сторонников, вспыхнул мятеж в столице, потом война захватила весь Гондор… Несколько лет новый Король мог противостоять бунтовщикам, пока, наконец, Осгилиат и Минас-Тирит не пали.

Да, именно эту битву он вспоминал в полубреду. Что там было? Сторонники Кастамира издали подожгли Башню Камня, они с братом по приказу отца пытались спасти палантир… Но это было невозможно. Пожар охватил здание сверху донизу, справа летели стрелы, а слева, на лодках продвигался отряд Кастамира, который тоже желал взять Камень себе. На него что-то рухнуло, кажется, подгоревшая балка. К счастью, шлем оказался достаточно крепким, но от удара звенело в ушах и плыло перед глазами, и он не смог увернуться от мечей тех, кто приплыл на лодках. Минардиль что-то кричал… что? Его отрезали от брата, ранили в бедро, потом – в бок, выбили меч. Он пытался увернуться от ударов, споткнулся о камень. Падая, он ударился головой и потерял сознание.

Его полусон-полубред оборвался и он вздрогнул от холода, возвращаясь к реальности. Несомненно, кастамировы прихвостни взяли его с собой, увидев по оружию и доспехам, что он не простой воин. А потом Кастамир узнал его. И теперь… он в городе, в подземелье. В Осгилиате? Нет, вряд ли, древняя столица слишком пострадала из-за боев и пожаров. Тогда это Минас-Тирит. Да! Левобережная крепость пала даже раньше, чем полупустой Осгилиат. Слишком мало верных было у настоящего короля, слишком глубокие корни мятеж пустил в столице.

Но где же он сейчас? Как принц и наследник он знал в Минас-Тирите и Осгилиате каждый камень, вплоть до глубочайших подземелий и тайных ходов. Известны были ему и тюрьмы… правда, по большей части они пустовали. И тем более, в них никогда не было каменных мешков, наследники Верных Звезде никогда не мучили преступников, лишая их света. Да и казнили редко, обычно приговаривая к тюремному заключению или изгнанию.

Тогда это… он принюхался… да! Несомненно, пахло вином. Это просто винный погреб, наверное, один из самых старых и глубоких. Вину вреден свет и его следует запирать снаружи. А значит, такой погреб легко превратить в тюрьму. Вот Кастамир так и сделал, стремясь насытить свою злобу. Интересно… не оставят ли его тут навеки? Может, побоятся открыто убить, но и живой наследник Королей им не нужен…

Вопреки этим ужасным мыслям сверху раздался скрип. Он поднял голову – наверху показался свет, неяркий, будто лампу чем-то прикрыли. Раздались шаги: кто-то шел к нему.

- Господин? – раздался неуверенный голос. Человек с лампой приблизился, но не подошел вплотную. Он вытянул руку, освещая пленника.

- Вы живы, господин? – спросил вошедший.

Он молчал, размышляя, не стоит ли притвориться мертвым, чтобы стражник подошел поближе, а потом напасть на него? Но тут с лампы свалилась ткань, свет оказался слишком ярким для его отвыкших глаз, и он невольно заслонил их рукой, загремев цепями. Стражник отшатнулся.

- Хвала Валар, вы живы, господин! – сказал он и пленник подивился – с чего бы стражнику так радоваться? Или Кастамир приказал держать его живым для каких-то целей?

Стражник неуверенно приблизился и поставил лампу на пол. Потом стал вытаскивать из сумки, которую держал в другой руке, флягу, тарелку, каравай хлеба, полоски вяленого мяса. Пленник услышал бульканье во фляге и невольно облизнул губы, только сейчас он понял, что его мучает жестокая жажда.

- Господин, - тихо сказал стражник, - я только прошу вас… не кричите и не шумите. Пожалуйста. Никто не знает, что я здесь… и никому не надо этого знать. На самом деле, Король приказал не давать вам ни воды, ни пищи, но я… я так не могу. Вот я и принес…

Король? Пленник задохнулся от изумления – как отец оказался здесь? А… ну да. Стражник, наверное, говорит о Кастамире. Для него Кастамир – Король.

Стражник тем временем разложил принесенную снедь и протянул пленнику флягу. В этом жесте было столько доверия, что пленник не стал ничего предпринимать и даже немного устыдился давешних намерений. Да и все равно, не единственный же это страж для наследного принца! Наверху, наверняка, стоит сильная охрана, не говоря уж о крепких стенах и дверях Цитадели.

Он с жадностью выпил половину фляги, потом протянул руку к хлебу. Мысли, донельзя мрачные, все больше завладевали его разумом. Кастамир не велел давать ему пищи и воды. Хотел так убить? Или просто ослабить? И что же он сделает с ним потом?

Он смог проглотить лишь немного пищи, когда изнутри поднялась волна тошноты, видно, удар по голове давал о себе знать. Он подавил тошноту, но есть больше не стал, только выпил воды. Стражник, следивший за ним с явной жалостью во взгляде, спросил:

- Можно, я осмотрю ваши раны? Не то чтобы я – искусный целитель, но каждый солдат – немного лекарь, верно?

Он чуть улыбнулся в ответ, и стражник принялся за раны на бедре и боку. Когда пришлось отдирать от ран окровавленную одежду, он не удержался от тихого стона.

- Кажется, не очень серьезно, - проговорил стражник. – Кровь уже не идет, раны чистые… Смазать целебным бальзамом и перевязать…

- Зачем? – только и спросил он.

Стражник посмотрел на него недоуменно.

- Но… - сказал он, - вы, господин, не думаете же…

- Что Кастамир убьет меня? – усмехнулся пленник. – Именно это я и думаю.

- Убить наследника Элендиля и Эльроса! – ужаснулся стражник. – Нет, никогда!

- Никогда в Гондоре не было междоусобной войны, - горько сказал пленник. – Никогда Осгилиат не разрушали руки дунэдайн…

- И все-таки я не думаю… - медленно проговорил стражник.

- Ты хороший человек, - вздохнул пленник.

- Меня зовут Брандир, - стражник решился назваться.

- Зря ты это сделал, - сказал он. – Кастамир может узнать твое имя.

- А… - испуганно сказал Брандир, потом махнул рукой: - Не думаю, что узнает. Не от вас, мой господин. И вообще… Отец и старший брат решили, что нужно поддержать Короля Кастамира. Что незачем допускать северян в наши земли, что наш род, несправедливо обойденный в прошлом, может так возвыситься, что… Но тут… эх, не тем надо завоевывать королевские милости, не тем! Да что уж сделаешь…

Стражник умолк и вновь занялся его ранами, смазал их лекарством и перевязал. Потом он забрал остатки еды, тарелку и флягу и сказал извиняющимся тоном: - Не могу оставить вам даже воды, господин. Узнают…

- Конечно, - кивнул ему пленник. – Благодарю тебя.

Брандир запер за собой дверь, и камера снова погрузилась в темноту, а он – в тяжелые мысли. Они шли по кругу – его оставят здесь умирать, его отравят или задушат, или убьют мечом… Трусливые мысли для наследника трона Гондора? Но умирать никогда не хочется, тем более – так.

Он снова погрузился в тяжелую дрему, потом проснулся и снова заснул. Сколько прошло времени, он не знал, но есть и особенно, пить, хотелось нестерпимо. Брандир больше не приходил – испугался? Или о его проступке узнали и наказали? Он надеялся, что если так, то сердобольный страж не слишком пострадал за свое милосердие.

Наконец, дверь снова заскрипела, но теперь стражников было несколько. Он увидел среди них Брандира и незаметно вздохнул с облегчением. Хвала Валар, с ним ничего не сделали и даже оставили на посту. Кто знает, быть может, с его помощью пленнику удастся бежать?

Стражи тем временем приблизились и один из них сказал:

- Не пытайся бежать или напасть. Нам приказано в этом случае убить тебя.

Он взглянул на них с ненавистью, но покорился. Во всяком случае – до поры. Его отковали от стены, но цепи снимать не стали. Он усмехнулся – Кастамир все-таки был трусом. Даже в сердце своей крепости он боялся одного безоружного человека.

Шли медленно, пленник, ослабевший и в цепях, задерживал всех, но стражники, даже из слуг Кастамира, еще не приняли орочьих обычаев, и не подгоняли узника. Хотя и не пытались помочь. Может, потому что боялись быть обвиненными в сочувствии к нему.

К счастью, им не пришлось подниматься на верх Цитадели. Кастамир сам спустился в нижние этажи, вероятно, чтобы не допустить бегства пленного или еще каких беспорядков. Он ждал их в одной из караулен, которую освободили от оружия и лишнего хлама. Когда пленник вошел, узурпатор сидел на массивном стуле у стола. Он поднял голову и, как показалось пленнику, слегка вздрогнул.

Они долго молча смотрели друг на друга. Кастамир первым опустил глаза. Пленник слегка улыбнулся. Кастамир снова вскинул на него взгляд, полный злобы.

- Прекрасно, - процедил узурпатор сквозь зубы. – Собака сбежала, но один из щенков – у меня в руках.

Пленник дернулся, но его схватили за руки, удержав на месте. Кастамир мрачно засмеялся.

- Дергайся - не дергайся, северный ублюдок, а скоро я переловлю все ваше семейство и очищу род Элендиля и Эльроса от вонючих полукровок! Такие, как ты и твои родичи – не должны жить!

Кастамир поднялся со своего места, упираясь руками в стол, но это ему не очень помогло – он был ниже принца и все равно смотрел на него снизу вверх. Он молчал, кривя губы, и принц решил заговорить.

- Ты, проклятый предатель, - медленно проговорил он, - не смей пятнать своим поганым языком моего отца и моих предков! Ты называешь меня ублюдком? Лучше быть северянином, верным Гондору, чем, будучи чистокровным потомком Нуменора, ввергнуть Гондор в гражданскую войну! Хотя – да, ты истинный наследник Нуменора. Йозайана Ар-Фаразона и Зигура! Ты хочешь, чтобы и Гондор был уничтожен и сметен с лица земли? Или… ты хочешь, чтобы он перешел под власть Саурона, твоего хозяина, судя по делам твоим?

- Какие громкие слова! – скривился в усмешке Кастамир. – Бреши языком, щенок, пока можешь! А тебе осталось недолго. Живой – ты мне только мешаешь, даже как заложник – бесполезен, твой отец не уступит, это его северное упрямство… Мне остается только одно – убить тебя. И так, чтобы все об этом знали и не питали ложных надежд. Да… - он заговорил будто сам с собой – так будет лучше. Чтобы потом, когда я покончу с твоим отцом и братом, никто не говорил, что видел тебя где-нибудь в Дол Амроте или Лебеннине. Именно так. Уведите!

Он махнул рукой стражам. Пленник содрогнулся – все кончено! – но на лице его ничего не отразилось, потомок нуменорцев и северян умел сдержать себя. Он лишь стиснул зубы и медленно побрел обратно, сопровождаемый стражей. Он заметил несколько сочувственных взглядов стражников, а Брандир и вовсе довольно странно скривился и рука его коснулась рукояти меча и сжалась… но потом расслабилась.

***

Казни пришлось ждать не так уж долго, и уже через день за ним снова пришли. Пленник тяжело сглотнул, надежда на освобождение от войск Эльдакара или от восставших жителей Минас-Тирита растаяла окончательно. Но он не выказал и тени страха – пусть кастамировы прихвостни увидят, как умирает потомок благородных нуменорцев и отважных северян! Сил у него оставалось немного, от голода, жажды, боли кружилась голова и темнело в глазах. Зрение затуманивалось, искажалось, пока он медленно шел наверх, ему стало казаться, что его окружают не человеческие лица, а искаженные орочьи морды. Да… а такая ли уж это неправда? Кем станут люди, предавшие своего короля и сражающиеся со своими земляками? Скоро… скоро они перейдут на сторону Темного Владыки! Иного не бывает, иного быть не может, так было всегда. Но как же Гондор, прекрасная Страна Камня? Неужели она обречена стать вторым Мордором? О, да не допустят этого Владыки Запада! Он был бы готов умереть не один, а десять раз, лишь бы этого не случилось. А если это случится… может быть, участь Нуменора будет лучшей участью.

Спотыкающегося, его вели по многочисленным ступеням, теперь они шли на самый верх, к площади перед Цитаделью. У него сжималось сердце от того, что королевская площадь будет осквернена таким мерзким деянием – казнью, но он и радовался – перед смертью он увидит с высоты прекрасный Минас-Тирит, и зеленые поля за ним, и белую вершину Миндоллуина. Эта картина пребудет в его памяти, когда он отправится прочь от Арды, за Круги Мира, куда уходят все души умерших людей.

Наконец, они перестали подниматься, и последнее желание пленника сбылось. Утро было холодным, ветреным, но ясным. С запада подул сильный ветер, и вдруг зрение его очистилось, как будто Владыки Запада услышали его последние мысли и решили помочь хотя бы так. Да, он уйдет из мира в ясном рассудке, сохранив в памяти все, что стоит того. Он окинул взглядом окружающий мир. Да, все здесь – и белые стены Гондора, и зеленые поля за ним, и сияющая в первых солнечных лучах вершина Миндоллуин. И Белое Древо Королей. Оно вдруг зашелестело еще не до конца облетевшими листьями, будто приветствуя принца. И он вдруг понял – да, он сам умрет и это не будет последней смертью в войне, но Гондор выстоит, и не поклонится Саурону, и Эльдакар вернется на свой трон, а узурпатор будет изгнан. И он счастливо засмеялся.

- Быстрее там уже! – воскликнул Кастамир, наблюдавший за действом из переносного деревянного кресла. Он брюзгливо скривил губы, смех приговоренного к смерти его раздражал. Нет, конечно, он не надеялся, что сын Эльдакара будет открыто трусить и молить о пощаде, но этот странный смех… Может, щенок просто сошел с ума?

Стражи потянули пленника к краю площади, туда, где возвышался деревянный помост со столбом в центре и перекладиной, с которой свешивалась петля. Не стрелы из луков, не честный меч, отрубающий голову: Кастамир выбрал орочью казнь. Говорили, что орки любили развлекаться, то выбивая из-под ног жертвы чурбак, то вновь подставляя его, давая призрачную надежду на жизнь. А над гримасами удушаемого громко хохотали.

С петлей, надетой на шею, принц перестал смеяться. Теперь он просто смотрел вдаль, смотрел на родной Гондор, за который отдавал свою жизнь, не удостаивая узурпатора даже взглядом. К чему? Он не уйдет от мести и злой судьбы, и весь его род погибнет, а род Эльроса и Элендиля очистится. Да. Так будет.

Страж Цитадели, выбранный по жребию в палачи, медлил, но, когда по знаку Кастамира к виселице двинулись еще двое стражей, он все-таки решился и выбил чурбак из-под ног приговоренного. Тело закачалось на веревке, задергалось в агонии… через несколько минут все было кончено.

***

Кастамир не велел снимать тело казненного, чтобы многие смогли увидеть его и удостовериться в смерти сына Эльдакара, но не прошло и двух дней, как тело исчезло. С ним вместе исчезло несколько стражей Цитадели, один из них – потомок весьма знатного нуменорского рода, по имени Брандир. Была объявлена крупная награда, но ни тела, ни бежавших дезертиров не нашли.

Когда Эльдакар и его второй сын вернулись в Минас-Тирит, они узнали об ужасной смерти Орнендиля. Но и они ничего не проведали о его могиле, и неведомо где упокоился принц Гондора, отдавший жизнь за родную землю.

@темы: Светлые, Третья Эпоха, Гондор, Эдайн